Александр Суворов: апостол человечности
26 января скончался Александр Васильевич Суворов – единственный в России слепоглухой доктор наук. С его смертью завершился более чем полувековой эксперимент по предоставлению равных возможностей в получении высшего образования и профессиональной реализации людям со слепоглухотой, начавшийся в 1971 году. Главный его результат: теперь уже никому не нужно доказывать, что слепоглухие могут жить такой же яркой, плодотворной и насыщенной жизнью, как и любой другой член общества. Правда, при условии, что общество создаст им для этого необходимые условия.
Загорская четверка
Этот человек, полный тезка прославленного генералиссимуса, был, без преувеличения, самым известным слепоглухим в России. Добрый, отзывчивый, очень общительный… Не правда ли, такие слова странно звучат о том, кто не видит и не слышит? А еще он был доктором психологических наук, профессором Московского городского психолого-педагогического университета, писателем и поэтом, обладателем множества почетных званий и наград. И – большим любителем музыки, которую воспринимал буквально утробой: клал аудиоколонку на живот, включал на полную мощность – и ловил вибрации… «Как такое вообще возможно?» – спросят многие. Наверно, я бы тоже всему этому удивилась, если бы больше 15 лет не была знакома с этим человеком…
Он родился 3 июня 1953 года. В три года мальчик внезапно ослеп, а к 9 годам постепенно потерял слух. После этого он попал в Загорский (ныне – Сергиев-Посадский) детский дом для слепоглухонемых детей. Домой попадал только на каникулы, а позже вся семья перебралась в Подмосковье. 9 февраля 1971 года вместе с тремя другими воспитанниками детдома он был переведён в Москву, в экспериментальную группу лаборатории обучения и изучения слепоглухонемых детей Института дефектологии Академии педагогических наук СССР для подготовки к обучению в университете. Это предопределило его судьбу…
С сентября 1971 года необычные студенты начали учебу на факультете психологии МГУ. Интересы у ребят были разные, однако выбрать направление учебы им не позволили. Зато создали необходимые условия. Они посещали лекции с персональными тифлосурдопереводчиками. (Для тех, кто не знает: слепоглухие говорят руками, с помощью специальной дактильной азбуки, где каждая буква обозначается определенным сочетанием пальцев, которые «слушающий» считывает ладонью. Обычно общаются сразу двумя руками: одна – говорит, другая – слушает.) Для общения на семинарах использовался телетактор — прибор, который переводил печатный текст на брайлевский шрифт и наоборот. Кроме того, к каждому из четверки прикрепили оплачиваемых студентов-помощников, которые решали их бытовые вопросы. Были и кураторы-педагоги.
Эксперимент пошел успешно. Все четверо окончили МГУ в 1977 году и были приняты на работу младшими научными сотрудниками в лабораторию теоретических проблем психологии деятельности НИИ общей и педагогической психологии Академии педагогических наук СССР. И вот тут у всех, в особенности у максималиста Суворова, начались сложности. В своей последней изданной книге «Встреча вселенных, или Слепоглухие пришельцы в мире зрячеслышащих» он вспоминал:
«Какую-такую работу можно спрашивать с нас, никто себе не представлял. Ставок на помощников по окончании МГУ нас лишили. Денег на перепечатку литературы (шрифтом Брайля, – Е.З.) не было. Президент АПН СССР В.Н. Столетов, когда к нему со всеми этими техническими проблемами сунулись, отрезал: «Нечего в Академии создавать республику слепоглухих!» Получалось, что в виде ставки младшего научного сотрудника мы имели не зарплату, а как бы вторую пенсию по инвалидности.
Я для себя решил, что если никто не знает, какую-такую научную продукцию с меня (как и с остальных из четвёрки) можно спрашивать, то, значит, эту проблему я должен решать сам. Поскольку мне без зрения и слуха нечего делать в Ленинской библиотеке, а финансировать помощников и перепечатку литературы Академия отказалась, обычная карьера теоретика для меня закрыта. Надо входить в науку со стороны практики, мобилизовав для её осмысления весь теоретический багаж, уж каким располагаю. И я напросился в Загорск, к детям».
Психолог-чародей
На презентации книги в январе 2018 года Александр Суворов признался: «Дети сделали меня психологом! Это произошло 22 марта 1981 года. Я впервые напросился на весенние каникулы в свой родной Загорский детдом в качестве младшего научного сотрудника. При первой же встрече дети меня облепили, тянулись друг через друга, чтобы ко мне прикоснуться. Я всем телом чувствовал ручонки тех, кому нужна моя психология – такая, какая есть. Эта жажда общения меня потрясла… С этого момента я и стал чародеем-психологом»…
В июле 1987 года Суворов впервые побывал в обычном пионерском лагере «Салют» в Лужском районе Ленинградской области. Ездил с целью проверить возможности адаптации слепоглухого педагога среди зрячеслышащих ребят. Адаптация прошла настолько успешно, что в августе 1988 года он вернулся туда не один, а с четырьмя слепоглухими ребятами. Так началась многолетняя работа, которую позже Александр Васильевич назовет «Школой взаимной человечности». С конца 1980-х он практически каждое лето проводил в детских лагерях, превращая самого себя в «наглядное пособие» по общению со слепоглухими.
Но как дети могли общаться с человеком, который не видит и не слышит? На самом деле, достаточно просто. Сам Суворов как позднооглохший довольно внятно говорил голосом. А чтобы что-то сказать ему, можно было просто писать буквы пальцем на его ладони. Это – самый простой способ, доступный буквально каждому. Им, к примеру, пользовалась и я. Мы встречались очень редко, и меня поразило, что едва ли не со второй встречи он с ходу узнавал меня по ладони…
Работа в детских лагерях сыграла решающую роль и в личной жизни Суворова. Летом 2002 года он попал в горный палаточный лагерь детской экологической экспедиции «Тропа». Там он познакомился с подростком Олегом Гуровым, который стал проводником ученого во время сложного перехода по горной тропе. Они подружились, стали переписываться и встретились в лагере через год. После окончания школы Олег поступил в Московский городской психолого-педагогический университет, где работал Суворов, и стал его помощником и названным сыном. «Я считаю Олега главной наградой за всю свою жизнь, – признался Александр Васильевич. – Нам друг на друга фантастически повезло. Я смог поддержать его в учёбе и творчестве, а он самим своим существованием помог мне выжить физически и тоже по возможности помогает в творчестве. Он – мой официальный попечитель, и его поистине самоотверженное попечение, как при жизни мамы, поддерживает мою творческую полноценность. Множество других людей может участвовать в моей жизни только потому, что в ней есть Олег. Не будь его – с большинством из них мы едва ли бы встретились…»
Прорыв информационной блокады
Несмотря на сложности с получением информации, Александр Суворов не оставил научной деятельности. Он осознал, что главным объектом исследования может стать он сам, точнее – особенности жизни слепоглухого в мире зрячеслышащих людей. Для фиксации результатов наблюдений он использовал самые неожиданные способы. Например, стихи, которые начал писать еще в школе. Собирал их в рукописные книги-сборники, один из которых выразительно назвал «Достоинство в склепе». В предисловии к нему Александр Суворов пишет:
«Ситуация тяжелейшей инвалидности, естественно, с особой остротой ставит проблему человеческого достоинства — возможна ли вообще достойная жизнь в этих условиях, и если да, то как возможна. Да и что вообще значит «жить достойно»…»
А сам сборник начинается с таких строк:
«Страшно и тихо кругом…
Бесфонарная ночь заглянула в окно. В комнатушке темно и тепло. Все хозяева спят. Но не спит их трехлетний малыш. Он испуган. Боится чуть-чуть шевельнуться. Темно.
Страшно — папа храпит… Мама спит без оркестра, — страшней, потому что не слышно. Источником слабого света слегка выделяются окна. Чернейшие тени по комнате бродят… Как страшно! Темно как!..»
Так, чередуя классические стихи и ритмическую прозу, Суворов рассказывает о том, как меняется мироощущение слепнущего малыша. А потом – подростка, юноши, взрослого…
31 мая 1994 года ученый защитил кандидатскую диссертацию на тему «Саморазвитие личности в экстремальной ситуации слепоглухоты». В этом же году вышла его книга с таким же названием.
А в начале 1995 года в жизни Суворова произошло поворотное событие – он попал в недавно созданный Республиканский центр компьютерных технологий, которым руководил молодой незрячий энтузиаст Сергей Ваньшин. (Теперь это – Институт профессиональной реабилитации и подготовки персонала Всероссийского ордена Трудового Красного Знамени общества слепых «Реакомп».) Там он быстро освоил компьютер с брайлевским дисплеем – и в результате впервые получил возможность самостоятельно редактировать написанный текст. Вскоре компьютер появился у него дома, а через несколько месяцев ученому открылись практически безграничные возможности интернета. Не удивительно, что всего через 2 года после кандидатской он защищает докторскую диссертацию на тему «Человечность как фактор саморазвития личности».
Положительная бухгалтерия
Появление выхода в Интернет и электронной почты наконец-то позволило Суворову напрямую, без посредников общаться с любым человеком. Он оказался замечательным собеседником – внимательным, чутким, тактичным. Впрочем, науку находить общий язык с людьми освоил еще в юности, хотя в детстве, как сам вспоминал, порой конфликтовал с одноклассниками. Тогда это было не просто потребностью – жизненной необходимостью. «Как, при всей обусловленной слепоглухотой неизбежной зависимости, можно тем не менее жить самостоятельно? – размышлял позднее Александр Васильевич. – Для этого прежде всего нужно научиться верить, доверяться буквально первому встречному, уметь вступать с ним в общение и организовывать себе его помощь, без которой всё равно не обойтись».
Я сама не только познакомилась, но и почти 10 лет общалась с ним только в Интернете. Всё началось с предложения подготовить к изданию одну из книг Александра Васильевича. Помню, меня поразило, с какой легкостью мы нашли общий язык. Поскольку обычные редакторские обозначения при переходе на брайль терялись, я предложила отмечать свои вставки в текст двумя знаками +, а вычеркивания – двумя знаками -, и он сразу согласился. А еще, по инициативе Суворова, я стала называть его «лесным именем» Ёжик – так его назвали дети, и он его очень любил. Редактура шла успешно, манией непогрешимости Суворов не страдал, а потому, если не был согласен с замечанием, очень подробно и четко разъяснял свою позицию.
Однако издать эту книгу нам в итоге так и не удалось. Я не знаю, как руководитель организации объяснил автору свой отказ. Реальная же причина была в резком отличии точки зрения Суворова от того, как те же события воспринимали другие люди. (Их мнения нашлись все в том же Интернете.) Мы просто побоялись подставить под удар и автора, и издателей, и тех, о ком рассказано в книге.
Этот случай позволил мне особенно ясно почувствовать весь трагизм положения Суворова как ученого и мыслителя. Этого человека, обладавшего мощным, гибким умом и фантастической памятью, судьба лишила одного из главных инструментов исследователя – возможности наблюдать за миром и делать свои, не зависимые от других оценок заключения. Независимо он мог оценить только собственные действия и впечатления, всю остальную информацию получал в пересказе других. Даже книги до 43 лет мог читать только те, которые переведены на брайль, притом что научная литература так практически не издается. Александр сознавал это, но заниматься только собой – не хотел и не мог. А потому даже в последние десятилетия жизни явно предпочитал практику теории.
Суворов понимал, что любое общение с другими людьми способствует разрушению стереотипов, связанных с инвалидностью, а потому никогда не отказывался от выступлений. До последнего вел семинары в МГППУ – очередной был назначен на март. Я же лично познакомилась с ним в конце 2016 года, в Московском музее им. Вадима Сидура, на первом занятии «Школы Взаимной Человечности для взрослых». Этот цикл бесплатных занятий Суворов вместе с другими слепоглухими активистами задумал для того, «чтобы как можно больше людей увидело в инвалидах, прежде всего, интересных собеседников, а не «людей с ограниченными возможностями», которым нужна только помощь». Занятия продолжались около года, и за это время десятки людей овладели основами дактильной речи, а главное – перешагнули невидимую, но вполне реальную психологическую черту, которая отделяет инвалидов от остальных людей.
А как он любил общаться! На презентации своей книги «Встреча вселенных, или Слепоглухие пришельцы в мире зрячеслышащих», которая вышла в конце 2017 года в издательстве «Эксмо» при содействии фонда «Со-единение», Александр Васильевич охотно отвечал на самые разные вопросы и не раз заставлял зал то смеяться, то задумываться. Он был предельно искренен, например, рассказал, что очень долго, с 16 лет, вел «отрицательную бухгалтерию» – перечень всего, чего лишился из-за слепоглухоты. «Я очень тяжело переживал эти потери, – признался он, – и лишь сравнительно недавно начал считать не потери, а то, что у меня, тем не менее, есть. Иначе говоря, перешел на положительную бухгалтерию».
«Теперь ты всё видишь…»
На прощание с Суворовым пришло много людей. Среди них были и те, кто знал Александра еще в детском доме, и бывшие студентки, которые когда-то помогали учиться четверке слепоглухих однокашников, да так и остались друзьями на всю жизнь, и коллеги по работе в Российской академии образования и МГППУ, различных некоммерческих организациях и проектах, и просто знакомые. Многие вспоминали его совсем молодым – дерзким, смелым максималистом, нетерпимым к фальши и одновременно – мудрецом, умеющим понять человека. Подчеркивали, что Саша не участвовал ни в каких интригах, ничего не скрывал от друзей, открыто выражал несогласие, не замалчивал обиды и недоразумения. Возможно, поэтому их дружба и продлилась всю жизнь.
Выступавшие говорили и о том, что Суворов обладал редким даром притягивать к себе людей – и взрослых, и детей. Одна из них вспомнила, как он, уже будучи известным ученым, поделился с ней своей мечтой. Она была очень простой – и совершенно несбыточной. Он хотел бы тихонько сидеть в уголке комнаты и наблюдать, как общаются его друзья. «Теперь ты всё видишь и слышишь», – тихо подытожила она.
«Спасибо тебе за счастье общения с тобой! – сказала президент Детского ордена милосердия Галина Владимировна Никанорова. – Ты был душой Детского ордена милосердия. Мы жили и общались с великим человеком современности, и та Школа взаимной человечности, которую придумал и создал Александр Суворов, – это основа взаимоотношения людей, начиная с детства». А кандидат педагогических наук, доцент Московского городского педуниверситета Ирина Леонидовна Соловьева вспомнила, что Александр очень любил, когда его называли «детской вешалкой». Это прозвище ему придумали много лет назад, в летнем лагере Детского ордена милосердия. «Мы стремились, чтобы он мог работать «детской вешалкой» до самого последнего дня, и нам это удалось», – подчеркнула она.
Многие говорили о том, что работа Суворова по развитию Школы взаимной человечности должна быть продолжена, а его труды — изданы. Названный сын ученого Олег Гуров просил присылать ему все видео- и фотоматериалы о Суворове. Значит, есть надежда, что его наследие рано или поздно будет издано.
Экс-главный редактор журнала «В едином строю» Всероссийского общества глухих Валерий Куксин напомнил о Суворове-поэте. «Его стихи очень глубоки и лиричны, но главное – насыщены замечательными образами и звуками. Произнося его имя, мы улыбались, помня о совпадении с именем великого полководца. А сейчас я понимаю: они оба – великие полководцы, создавшие каждый свою «науку побеждать». Побеждать сомнения, неверие людей и множество преград, с которыми сталкиваются инвалиды. Ведь он на себе знал все ограничения, которые мешают не только инвалидам по слуху и зрению, но и людям на коляске. В его науке главным мерилом был человек».
***
В последние 10 лет Суворов пережил несколько потерь. Один за другим ушли из жизни сестра и брат. Самого ученого болезни усадили на коляску. Однако до конца жизни он неизменно откликался на послания в соцсетях, интересовался новостями, шутил… Одним словом – жил, став для многих воплощением Евангельской истины: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». (Евангелие от Иоанна, 1:5.)