Моя Польша. Краков
В отличие от Вроцлава, этот город – признанный центр туризма. Столетия он оставался столицей Польши, его пощадила даже Вторая мировая, а королевский замок на Вавеле внесен в список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Однако еще до поездки, листая сайты и путеводители, я поняла: Краков – это не только Старый город с замком, Ягеллонским университетом и знаменитым Рынком размером в 4 гектара. С конца XVIII века, когда он оказался в составе Австро-Венгрии, и на протяжении всего XIX века город постепенно присоединял к себе соседние городки со своими костелами, рынками, ратушами… А еще есть дальний пригород, Величка, со знаменитыми соляными копями, в которых более 700 лет добывали соль. (Они тоже включены в список ЮНЕСКО.) Очень хотелось посмотреть всё, но – увы…
И все же сразу после приезда, на исходе светового дня, я «рванула» туда, куда стремится каждый турист, попавший в Краков, — на Вавельский холм. (Благо, отель «Выспяньски», который мне посоветовали в турбюро DSBW, оказался в самом центре.) Шагая по Плантам – бульвару, проложенному в начале XIX века на месте крепостных стен, я заметила, что Старый город действительно стар: вдоль аллеи тянулись глухие стены и старинные дома с маленькими оконцами, укрепленные контрфорсами. Кое-где над ними возвышались то готический портал, то явно церковный купол. Потом узнала: в основном это – «задние дворы» монастырей, которых в Кракове – великое множество.
Но вот Планты кончились, и передо мной за оживленной улицей распахнулся… пустырь. Большую его часть занимала парковка, слева белел симпатичный барочный костел монастыря бернардинцев (потом, по совету экскурсовода, мы ходили туда смотреть самый большой в городе механический вертеп), а справа… Справа над потоком машин, в котором спокойно двигались конные экипажи, над суетливыми пешеходами нависал Замок – мощный белокаменный дворец, подпертый кирпичной стеной.
Дорога к нему плавно поднималась вдоль стены, мимо внушительных башен. Она вывела на просторную смотровую площадку над Вислой, с которой открывалась панорама Подгуже – одного из районов Кракова, бывшего когда-то городом, куда я в этот раз не добралась.
Полюбовавшись на новогоднюю иллюминацию мостов, я пошла в замок. Здесь меня ждал очередной сюрприз. Весь центр крепости занимала большая лужайка с остатками каких-то фундаментов. За ней возвышался монументальный костел святых Станислава и Вацлава, в котором похоронено большинство польских королей, знаменитые политики и поэт Адам Мицкевич. Рядом с ним – королевский дворец, трехэтажное белое здание с арочным проходом во внутренний двор. Но все они как-то жались к стенам, к городу, словно не решаясь выйти на берег Вислы.
Позже экскурсовод пояснила: эти фундаменты – всё, что осталось от домов, уничтоженных страшным пожаром. После него в 1609 году король Сигизмунд III Ваза переехал из Кракова в Варшаву, хотя формально еще почти 2 века Краков считался столицей Польши. Потом еще дважды за столетие замок грабили и сжигали. На рубеже XVIII-XIX веков австрийцы превратили его в казармы, и лишь в 1905 году поляки выкупили Вавель и начали его реставрацию. Недаром одна из экспозиций, развернутых в замке, так и называется: «Утраченный Вавель». Но 1 января все музеи были закрыты. В этот заход я попала только в собор, потрясающий своим великолепием.
Выйдя из замка вместе с толпой туристов через парадные ворота, я полюбовалась видом вечернего города, спустилась с холма, свернула в какую-то улочку и вдруг очутилась в полном одиночестве и, вдобавок, почти в полной темноте. Полная иллюзия средневековья… Наверно, так выглядели улицы и в старом Вавеле. Правда, секрет местного освещения скоро раскрылся: стоило мне приблизиться к входной двери, над ней загорался фонарь. При его свете разобрала и название улицы: «Канонича». Канонича – каноники… Скорей всего, в этих суровых невысоких домах с толстыми стенами жили священнослужители. (Так оно потом и оказалось.) В конце этой недлинной улочки я нашла ресторанчик с нормальными, а по московским меркам так и вовсе невысокими ценами. Правда, находился он в глубоком подвале, но меня это не смутило, для Европы такие ресторанчики – норма. Перекусив, решила, что город лучше все-таки смотреть в светлое время суток, и пошла на ярко освещенную Главную улицу, ведущую к рынку. Вернувшись на Каноничу днем, я с удивлением обнаружила, что обедала в… здании, которое, как гласит надпись над аркой, когда-то принадлежало инквизиции. Веселенькое место!
Но это было позже. Пока же меня ждал Рынок – огромная, сверкающая огнями иллюминации площадь, на которой шумела рождественская ярмарка с сувенирами, сладостями, жареными колбасками и зимним польским напитком «гржанец» (горячее пиво с медом или джемом). Еда недешевая (то же пиво в ресторанчике за пределами старого Кракова стоит в два раза дешевле), но – чего не отдашь за право прикоснуться к традиции!
Впрочем, мне есть не хотелось, и, увидев, что люди входят в костел Успения Девы Марии (в просторечии – Мариацкий), я поспешила туда. Этот главный городской храм Кракова поражает красотой своего убранства. Но его жемчужина –алтарь конца XV века, вырезанный из липы и раскрашенный скульптором Витом Ствошем. Мастер трудился над ним 12 лет. Снимать там запрещено. Но если набрать в поисковике «Вит Ствош», вы обязательно увидите множество фотографий и оцените невероятную выразительность лиц и поз.
На следующий день спозаранку я решила осмотреть Казимеж, так как после обеда надо было ехать в Величку. Этот город был основан королем Казимиром Великим в середине XIV века и сохранял самостоятельность до 1800 года. В XV веке там поселились евреи, вытесненные из немецких земель. (За свою спокойную жизнь они регулярно отстегивали польским королям круглую сумму.) Еврейская община Казимежа, находящегося в нескольких сотнях метров от Вавеля (таковы размеры средневековых городов!) более или менее спокойно просуществовала до Второй мировой войны. Но с 1939 года, как и во всех странах, захваченных фашистами, началось ее планомерное уничтожение. (Об этом С. Спилберг снял прекрасный фильм «Список Шиндлера», действие которого происходит именно в Кракове.) Однако еврейские кварталы Казимежа уцелели – фашисты собирались сделать там «музей исчезнувшей расы». Правда, они уничтожили старое кладбище, разрушив все надгробья. Но это их деяние имело непредсказуемые последствия: раскопки, проведенные после войны, выявили в земле кладбища столько старинных плит, что их с лихвой хватило на его воссоздание.
Утро выдалось на редкость красивым. Ночной туман осел на листьях и траве густым инеем, который не растаял даже к полудню. Но даже в такой день Казимеж выглядел не слишком приветливо. Старинные синагоги, построенные в XV – XVII веках, казалось, пытались стушеваться, уподобиться остальным домам квартала – серым, невзрачным, порой откровенно запущенным. Надписи на иврите, которые кое-где попадались на вывесках ресторанчиков, выглядели декорацией, которую кто-то забыл убрать, ведь вокруг были слышны какие угодно языки, только не древнееврейский.
Азарт открытия я почувствовала только на Новой площади Казимежа, в центре которой стояло странное круглое здание, напоминающее рынок. Рядом, несмотря на довольно позднее утро, вяло копошилась пара торговцев. Оказалось, это действительно рынок, но какой! Издали он казался единым целым, но, входя, я обнаружила, что внешнее кольцо лавок – особое здание, отделенное от центрального павильона проходом, в который выходят все двери лавок. Только дома, полазав по Интернету, я узнала, что этот рынок метко называется «Округляк» и построен он был в 1900 году. В первые годы в центральном павильоне была бойня для кошерной разделки скота, но потом и его захлестнула торговля.
С Новой площади между домами уже виднелась башня костела Божьего Тела, главного храма христианской части Казимежа, и я поспешила туда. На мое счастье (и не только мое – в просторный двор костела то и дело заходили путешественники, в том числе – солидная семейная компания из России), костел был открыт. Великолепие его внутреннего убранства, освещенное солнцем, поразило меня еще больше по сравнению с окружающими кварталами.
Снаружи готический костел, строительство которого началось в конце XIV века, тоже удивительно хорош. Но город сыграл с ним злую шутку. Когда-то храм стоял на огромной Рыночной площади Казимежа, которая лишь немного уступала Рынку соседнего Кракова. Но время шло, половину площади застроили, и сегодня его западный парадный фасад выходит на узкую улочку. Окинуть его одним взглядом можно только с угла площади Вольности – остатка старого рынка.
Тем не менее, с круглым куполом невысокой барочной часовни, пристроенной к южной стене костела, по-прежнему перекликается башня старой казимежской ратуши, которая стоит на противоположном конце площади Вольности.
Полюбовавшись на ее строгие стены, я пошла дальше, на Скалечную улицу. Почти все строения в этом тихом тупичке принадлежат либо храмам, либо монастырям: слева – готический комтел св. Катаржины и Маргариты, рядом с ним – монастырь августинцев, слева – монастырь августинок (из него к костелу даже сделан надземный переход), дальше – монастырь паулинов и барочный костел св. Станислава и Михаила Архангела «на скалке».
Этот относительно новый храм стоит на фундаменте более старых построек. По легенде, здесь, на холме над Вислой («скалке») в 1079 году похоронили краковского епископа Станислава из Щепан. Поссорившись с епископом, король Польши Болеслав Храбрый отрубил ему голову мечом, а тело приказал изрубить на куски и выбросить в Вислу. Однако куски эти чудесным образом срослись. Спустя 10 лет, в 1089 году, тело епископа перенесли в костел на Вавель. В 1253 году Станислава канонизировали, а с XVIII века его судьба стала символом Польши, которая не раз разделялась врагами, но неизменно объединялась.
Рядом с костелом стоит статуя св. Станислава. А в 2007 году здесь появилась еще одна достопримечательность — Алтарь Трёх Тысячелетий. Его устроили на том месте, где в 1979 году Иоанн Павел II впервые встречался с польскими верующими в качестве Папы Римского. Это странное сооружение вроде мемориала павшим бойцам интересно тем, что вместе с 6 польскими святыми там была установлена статуя Иоанна Павла II. Пока в пояснениях он именуется «слугой Божьим», но по всему городу уже развешены билборды, которые напоминают, что 27 апреля 2014 года состоится его канонизация.
Не секрет, что Иоанн Павел II – кумир поляков и особенно – жителей Кракова. Близ этого города Кароль Юзеф Войтыла родился, здесь учился и принял постриг, здесь же стал епископом, а затем и кардиналом. Его культ в Кракове сопоставим с культом Владимира Ильича в Ульяновске: мемориальные места, бюсты и памятные доски в храмах, статуи на улицах… На мой вкус, самая теплая скульптура Иоанна Павла II установлена там же, на Скалке. Усталый, он присел не на официальное кресло, а рядом, на ступени…
Спустившись со Скалки, я пошла к Вавелю берегом Вислы. С воды, несмотря на разрушенную крепостную стену, замок смотрится очень внушительно.
Но нужно было спешить: впереди были шахты в Величке…
Что сказать об этой экскурсии? Конечно, масштабы соляных копей впечатляют. Чего стоит одна часовня Св. Кинги, длина которой – 54 метра, а высота – 10-12!
Кинга, дочь венгерского короля, вышла замуж за польского короля Болеслава Стыдливого. По преданию, именно она указала, где искать соль, и потому считается покровительницей всех польских соледобытчиков. Кстати, канонизировал ее все тот же Иоанн Павел II. На туристической тропе копей немало других диковинок, например, красивый грот, названный именем Юзефа Пилсудского, объединившего страну в начале ХХ века.
И все же в итоге мне стало жалко пяти часов, потраченных на эту экскурсию, из которых два ушли на скитания по штрекам, укрепленным бревнами (натуральных пещер там очень мало). В Кракове я бы их провела более интересно…
На другое утро у нас наконец-то была обзорная экскурсия по городу. Она начиналась на Рыночной площади, и теперь, при свете дня, я наконец-то прониклась ее величием.
Что касается экскурсии, она оказалась далеко не такой интересной, как во Вроцлаве. Экскурсовод Нина «кормила» нас сведениями, которые можно прочитать в путеводителе, и больше всего заботилась о том, чтобы продать побольше мест на доп. экскурсии. Тем не менее, она завела нас во дворик старого здания Ягеллонского университета, которое было построено в XV веке. (Честно говоря, чтобы отыскать его самостоятельно, пришлось бы потратить время.)
В университете меня больше всего привлекли водостоки в виде голов дракона. Все они – разные, видимо, у чудовища, которое, по легенде, обитало в пещере под Вавелем, было несколько морд лица ;-)…
А потом я, снова одна, пошла на север старого Кракова, где сохранились остатки городской стены с воротами св. Флориана и самый большой в Европе барбакан – круглый бастион, защищавший подступы к воротам.
(Кстати, маленький барбакан есть и в Москве – это Кутафья башня кремля.) Очень красивый вид на старый город открывается с рыночной площади еще одного бывшего соседа Кракова – городка Клепаж. Так, или почти так, столетия назад видели Краков путники, входившие в него с севера.
Сейчас площадь носит имя знаменитого польского живописца середины XIX века Яна Матейки. На ней стоит памятник королю Владиславу Ягайло, победившего рыцарей-тевтонцев в знаменитой Грюнвальдской битве. (Одно из полотен Я.Матейки написано на этот сюжет.) А памятник самому художнику стоит неподалеку, на бульваре у стен старого города.
Смеркалось. Я вернулась в Старый город, чтобы напоследок еще раз пройтись его улочками (наутро надо было уезжать). Странно: большинство туристов предпочитают утюжить главную магистраль (Флорианская – Рынок – Гродска – Вавель). Там – толпы. Но стоит уйти на параллельную улицу, и навстречу уже практически никто не попадается, ты остаешься наедине с городом. С городом, к которому только-только начала присматриваться, узнавать силуэты башен… С городом, в котором еще многое не видела, не узнала, не почувствовала…
* * *
Перечитывая рассказ о Кракове, вижу, что он оказался намного длиннее, чем о Вроцлаве. Наверно это справедливо: два города отличаются друг от друга примерно так же, как рассол из подземелий Велички и соленая водичка, в которой отвариваешь вареники. (Кстати: какие в Польше вареники! Но об этом лучше не заговаривать…) Возможно, поэтому во Вроцлаве гораздо легче дышалось, а в Кракове неумолимо преследовал цейтнот. Словом, двух с половиной дней на Краков оказалось катастрофически мало. И все-таки как хорошо, что они были!