Таруса: субъективный путеводитель. Часть 1
Небольшая, тихая Таруса, которая свободно раскинулась по прибрежным холмам у слияния рек Оки и Тарусы – одно из тех мест, которое способно влюбить в себя с первого взгляда. Недаром с конца XIX века она, как магнит, стала притягивать к себе знаменитых дачников.
Одним из первых стал профессор Московского университета и будущий инициатор создания в Москве Музея изящных искусств (ныне – ГМИИ имени А.С. Пушкина) Иван Владимирович Цветаев. 22 мая 1891 года он приехал сюда к своему родственнику, земскому врачу Ивану Зиновьевичу Добротворскому, который был женат на двоюродной сестре Цветаева Елене Александровне. Приехал прямо из-под венца, вместе с молодой женой Марией Александровной и детьми от первого брака, Валерией и Андреем.
Тогда Цветаевы провели лето в находящемся неподалеку от города имении Бутурлиных Игнатовском, устроив себе вместо «медового месяца» тренинг по сплачиванию новой семьи. Решение, прямо скажем, нетривиальное, но в их ситуации – вполне логичное. Ведь этот брак заключался по расчету: потерявший горячо любимую жену профессор искал мать осиротевшим детям, а Мария Александровна, любившая женатого человека, пыталась освободиться от чувства, принося пользу другим. Результат тарусского «тренинга» оказался половинчатым. Супруги действительно стали единомышленниками и добрыми друзьями, а годовалый Андрей легко привязался к новой маме. Но 8-летняя Валерия мачеху невзлюбила, и в конце концов стала жить в семье деда по материнской линии, знаменитого историка Илловайского. На следующее лето Иван Владимирович снял здесь большую дачу, где семья будет проводить каждое лето вплоть до 1911 года. Так началась в Тарусе цветаевская история…
Город интересен и своей историей. Мало кто знает, что его первому упоминанию в летописях уже почти 800 лет! Чтобы охватить все грани Тарусы, вдумчивому путешественнику понадобится не один день. При этом здесь его ждет не только масса интересных историй, но и фантастической красоты пейзажи.
Хорошим подспорьем в прогулках по городу могут стать стенды проекта «Окна в прошлое». Их много, и рассказывают они не только о достопримечательностях, но и о жизни горожан. Жаль только, что часть из них уже сломаны. Я тоже постараюсь подкинуть побольше информации. А чтобы избежать перегрузки, разобью рассказ на две части. В первой из них:
1.Начала и концы
В 2021 году Таруса торжественно отпраздновала 775-летие со времени первого упоминания города в летописи. Случилось это, когда город получил в наследство сын убитого в 1246 году в Золотой Орде Михаила Всеволодовича черниговского Юрий. Однако самое старое строение сегодняшней Тарусы – каменная Воскресенская церковь, которая стоит на бывшей окраине города, на одноименной горе. Основная ее часть построена в 1654 году, позже храм неоднократно достраивался. Благодаря своему расположению, она уцелела в страшном пожаре, который уничтожил Тарусу в 1779 году. (Правда, это не спасло храм от обезглавливания и разграбления в советское время.)
-
- Воскресенская церковь, вид с северо-востока
-
- Воскресенская церковь, вид с северо-запада
Незадолго до пожара, в 1776 году Таруса стала уездным городом. А в 1777 году, по приказу Екатерины II, калужским архитектором Петром Романовичем Никитиным был разработан его генеральный план, который вскоре оказался очень кстати. Совсем недавно, в июле 2023 года, ему был установлен памятный знак в сквере у Петропавловского собора.
И сегодня, согласно тому самому плану, главные улицы Тарусы веером расходятся от центральной Соборной площади, а «нулевым километром» служит величественный собор Петра и Павла, возведенный в 1758 — 1789 годах. Правда, уже почти сотню лет назад площади дали имя Ленина, а перед собором, который переделали в дом пионеров, как водится, поставили памятник вождю. А в 1967 году вплотную к южной стене обезглавленного храма пристроили здание Тарусской картинной галереи. Основу ее собрания составила переданная городу в 1963 году коллекция русских и западноевропейских художников из собрания учёного-агронома Н. П. Ракицкого, затем ее пополнили работы художников, живущих в Тарусе. Но прелесть Тарусы заключается в том, что новое здесь не столько заменяет, сколько дополняет старое.
Те радиальные улицы, которые идут от Оки, через пару сотен метров от площади начинают упрямо карабкаться на прибрежные холмы, разделенные оврагами. Поперечные улицы ныряют вверх-вниз, порой обрываясь у крутого склона или переходя, как улица Свердлова, в симпатичный деревянный мост через овраг, от которого так и веет покоем и дачным уютом. На некоторых улицах нет асфальта, они просто засыпаны щебенкой. А в середине улице Карла Либкнехта, возле одного из домов, где жил художник Николай Крымов, я обнаружила и вовсе парадоксальную картину: вдоль улицы идет аккуратный тротуар, выложенный плиткой, а то, что было проезжей частью, на протяжении квартала заросло бурьяном. Видимо, для современных авто это слишком крутой склон.
-
- Пролетарская улица. А вы что подумали?
-
- Деревянный мост на ул. Свердлова
-
- Дом по ул. К. Либкнехта, 27, в котором жил художник Н.П. Крымов
Большинство названий улиц, как вы, видимо, уже поняли, сохранилось с советских времен. К примеру, музей семьи Цветаевых находится на углу улиц Розы Люксембург и Пионерской, а Константин Паустовский и Василий Ватагин жили в разных концах Пролетарской улицы. В 2020 году им попытались вернуть прежние названия, но жители оказались против. Улицы Цветаевой и Паустовского в городе тоже есть, но – в более новой, южной его части. На некоторых домах, по примеру других старых городов, повесили таблички с дореволюционными названиями. Но вообще с этим элементом городского хозяйства в Тарусе сложно: порой названий улиц не найти даже на перекрестке.
Впрочем, всё, о чем я сейчас рассказываю, относится к последним двум с половиной сотням лет жизни города. А сохранилось ли что-то от предыдущих веков? Этот вопрос занимал историков долгое время, тем более что в окрестностях Тарусы были найдены следы поселений, древность которых в разы превышает возраст города. При этом никаких признаков крепости не находилось. В местном краеведческом музее выставлена картина, автор которой изображает древнюю Тарусу на высоком мысу у слияния рек Оки и Тарусы. Реки есть (обе – очень красивые!), мыс, при желании, тоже найдется… Вот только крепость Таруса, как выяснилось, была не совсем там.
-
- Река Таруса при впадении в Оку
-
- Устье реки Таруса
Только в 1970-е годы археологи наконец нашли ее следы на высоком холме на правом берегу реки Таруса примерно в километре от ее впадения в Оку. Однако вести раскопки оказалось непросто: бо́льшую часть городища сегодня занимает городское кладбище № 1. То самое, на котором покоятся Константин Паустовский и многие другие известные жители Тарусы. В кладбище упирается улица Розы Люксембург, идущая прямо от автостанции, а к могилам К.Г. Паустовского, А.С. Эфрон и Э.А. Штейнберга от главных ворот ведет дорожка, мощенная плиткой. Тем не менее, ученым удалось определить границы городища и найти предметы, которые подтвердили существование крепости. Сейчас на краю кладбища строится (но, похоже, вяло) причудливая деревянная конструкция, напоминающая крепостную башню. Рядом видны остатки крепостного рва. А вдоль реки идет проселочная дорога, по которой очень приятно пройтись, хоть на время выпав из бешеного ритма современной жизни…
-
- Река Таруса у старого кладбища
-
- Здесь была крепость
-
- Остатки крепостного рва
2. Городок
К концу XVIII века некогда хорошо укрепленная деревянная крепость исчезла, и Таруса превратилась в тихий уездный городок, каменные постройки которого можно было пересчитать по пальцам. Среди них – две церкви, несколько купеческих лавок (в одной из них, напротив автостанции, сейчас разместился Информационный центр, больше похожий на сувенирный магазин), да массивный соляной амбар или, как выражались во времена Екатерины Великой, «магазейн». Дело в том, что в России монополия на торговлю солью долгое время принадлежала государству, и для хранения ценного продукта строили специальные здания. Век спустя амбару предстоит сыграть важную роль в культурной жизни города…
Переломным в истории Тарусы стал 1891 год. Тогда здесь появился не только Цветаев. Прямо напротив Тарусы, на другом береге Оки, купил усадьбу Борок уже знаменитый художник Василий Поленов и свил там свое семейное гнездо. (Сейчас это – всем известная усадьба Поленово.) А еще – начал писать и выставлять пейзажи с видами Оки. Так о красоте Тарусы узнали в столицах.
В том же 1891 году (вот ведь совпадение!) в селе Богимово неподалеку от Тарусы снял на лето для своей семьи целый этаж дворянской усадьбы Антон Чехов. Здесь он написал «Остров Сахалин», «Дом с мезонином» и еще несколько произведений. К Чеховым в гости приезжали Исаак Левитан с Ликой Мизиновой… Впрочем, писатель здесь не задержался, на следующий год он купил поближе к Москве усадьбу Мелехово. А усадьба в Богимово вроде бы цела, но – заброшена.
О том, что в это время Таруса становится серьезным дачным центром, говорит и тот факт, что усадьба Песочное, которую с 1892 по 1910 год снимал И.В. Цветаев, принадлежала городу, который, следовательно, пополнял таким образом свою казну. После Цветаева, с 1914 года, ее будет арендовать семья профессора Московского университета, кристаллографа Юрия Вульфа. Навел его на это место, скорее всего, Василий Поленов, ведь их жены были сводными сестрами, обе серьезно занимались живописью. При поддержке других жителей и дачников родственные семьи организовали в старом соляном амбаре Народный дом, где проходили выставки, спектакли, лекции… Он был открыт летом 1915 года оперой В.Д. Поленова «Призраки Эллады». Роли в ней исполняли члены семей Поленовых и Вульфов, а афиши рисовал молодой Василий Ватагин. Позже здесь ставили «Бориса Годунова», «Отелло», «Короля Лира»…
В начале 2000-х здание амбара было заброшено и стало разрушаться. Но, приехав в город в августе 2023 года, я увидела, что началась его реставрация. Снять его удалось сквозь прутья ворот. Как гласит информационный стенд, здесь планируют открыть литературный музей, посвященный одному из самых скандальных эпизодов в истории Тарусы ХХ века – изданию альманаха «Тарусские страницы».
Словом, к началу ХХ века Таруса стала заметным дачным центром. Настолько заметным, что было решено проложить сюда ветку от Курской железной дороги. Ради нее в 1903 году в начале Калужской улицы (ныне ул. Ленина, 2) по типовому проекту даже было выстроено двухэтажное здание вокзала. Но потом то ли жители, то ли дачники стали опасаться, что их тихий городок превратится в промышленный центр, и стройку отменили. В итоге узкоколейка была протянута от Серпухова до поселка Угодский Завод, ныне город Жуков. Она проходила по Тарусскому уезду, но обошла город стороной. В здании вокзала разместили банк и уездное полицейское управление. Видимо, поэтому на Яндекс.Картах оно отмечено как здание банка. Сегодня его занимает клиентская служба Социального фонда России.
А ближайшая к городу железнодорожная станция находится в поселке Приокский, что в пятнадцати километрах от противоположного берега Оки. Она появилась еще в 1867 году и до 1894 года называлась Ивановка, а затем была переименована в Тарусскую. (Тоже, кстати, свидетельство растущей популярности!) Оттуда семейства Цветаевых и других дачников на лошадях добирались до берега реки, а потом по плашкоутному мосту переправлялись в Тарусу. Впрочем, был и другой, неспешный, но приятный вариант. Недалеко от станции Ока была пристань, на которой можно было сесть на пароход, следующий в Тарусу. С тех пор мост исчез, река сильно обмелела, и ходят по ней только маленькие катера – например, от Тарусы до Поленова. А в город сегодня в основном ездят на автобусах из Серпухова.
Сегодня Таруса продолжает оставаться тихим дачным городком. Едва ли не единственное промышленное предприятие – фабрика «Тарусская вышивка». Она появилась в 1924 году по инициативе двух женщин, любителей и знатоков народного творчества – Марии Федоровны Якунчиковой (близкой родственницы Поленовых) и Натальи Яковлевны Давыдовой. К сожалению, до самой фабрики я не дошла. Но по дороге к могиле Борисова-Мусатова неожиданно наткнулась на веселый голубой домик, в котором жила Татьяна Яковлевна Пивоварова, директор фабрики в 1954-1975 годах. А около дома напротив обнаружился целый набор оригинальных артефактов, включающий в себя надпись, извещающую на немецком языке внимательного читателя о том, что здесь никогда не бывал Гёте. (Что прочтет невнимательный читатель, попробуйте догадаться сами!) И в этом – еще один источник очарования этого городка: по нему можно долго бродить без цели, просто разглядывая резные наличники и любуясь заокскими далями…
-
- Дом Т.Я. Пивоваровой
-
- Дом Т.Я. Пивоваровой, фрагмент
-
- Артефакты у дома напротив
-
- Артефакты у дома напротив
-
- Артефакты у дома напротив
И всё же главный центр притяжения и туристов, и горожан – это городской сад, плавно переходящий за памятником турусянам, погибшим в годы Великой Отечественной войны, в столь же тенистый бульвар. В саду установлены памятники Марине Цветаевой (идея Беллы Ахмадуллиной, автор проекта художник Борис Мессерер, скульптор Владимир Соскиев) и Белле Ахмадуллиной (автор Борис Мессерер).
Марина, погруженная в себя, тихо идет босиком по брусчатке. Не знаю, почему, все время пребывания в Тарусе у меня в голове вертелись ее строки:
За этот ад,
за этот бред
пошли мне сад
на старость лет…
Может быть, потому, что реальный сад был у нее только здесь, в Тарусе, в детстве. А Белла словно шла с другого конца сада ей навстречу – и остановилась, чутко прислушиваясь то ли к шагам, то ли к голосу Марины…
-
- Памятник Марине Цветаевой
-
- Памятник Марине Цветаевой, фрагмент
-
- Памятник Белле Ахмадуллиной
-
- Памятник Белле Ахмадуллиной, фрагмент
Чуть дальше стоит еще один памятник – Константину Паустовскому. Он был создан скульптором Вадимом Церковниковым по фотографиям, на которых писатель изображён с соседской собакой Грозным. Тёплый и домашний, он мне показался всё же немного «детским», не передающим реальную глубину характера Паустовского. Добродушный дяденька с собачкой.
Если спуститься на тропу, ведущую вдоль Оки, и пойти левее, вскоре попадаешь к месту слияния Оки и Тарусы. Место очень живописное, в устье Тарусы есть даже небольшой перекат! А если пойти вдоль Оки правее, вскоре выйдешь к памятному цветаевскому камню. Чуть дальше будет любимый цветаевский пляж, это – уже территория бывшей усадьбы Песочное. Пора и нам обратиться к цветаевской теме.
-
- Перекат на Тарусе
-
- Ока у цветаевского пляжа
-
- Таруса с цветаевского пляжа
3. Цветаевская Таруса
Итак, в 1892 году Иван Владимирович Цветаев впервые снял для своей семьи дом в усадьбе Песочное. Тогда это был дальний пригород Тарусы, отделенный от города оврагом с ручьем и старым кладбищем, которое Марина Цветаева в рассказе «Хлыстовки», написанном в Париже в мае 1934 года, назовет «хлыстовским». Мария Александровна была беременна, и глава семейства наверняка боялся за нее, ведь его первая жена умерла после родов. Но всё пройдет благополучно – их старшая дочь Марина родится 26 сентября 1892 года, правда, уже в Москве. А через два года появится вторая дочь, Анастасия. И каждое лето, до 1910 года, семья Цветаевых будет проводить в Тарусе. Девочки полюбили его живописные окрестности – высокий берег, заросший лесом, извилистую Оку, таинственное кладбище… Романтичная Марина даже назвала долину, по которой тек ручей Песчаный, «Долиной грёз». Сейчас это – естественная граница города с юга.
Традиция проводить лето в Тарусе прервалась лишь однажды, в 1905 году. Тогда Иван Владимирович повез жену, уже тяжело больную туберкулезом, в Европу, а Марину и Асю определил в пансион неподалеку от санатория, где она лечилась. Дачу в Тарусе на этот год он уступил талантливому молодому художнику Виктору Борисову-Мусатову, одному из самых лиричных представителей символистского направления. Вместе с семьей он прожил в Песочном с апреля по октябрь и там же умер. Его похоронили на «хлыстовском» кладбище. Через 5 лет еще один тарусский дачник, скульптор А. Матвеев, поставил на могиле друга гранитное надгробье, изображающее лежащего мальчика. Он то ли спит, то ли умер… Очень добрый и отзывчивый при жизни, Виктор Эльпидифорович после смерти стал добрым гением этого уголка. Сегодня от кладбища сохранилась лишь небольшая площадка на заросшем деревьями склоне. Кроме него, здесь покоится его сестра Елена, пережившая брата почти на семьдесят лет, да еще супруги Вульф (те самые, кто сменил Цветаевых на даче в Песочном) и их сын Владимир.
-
- Могила В.Э. Борисова-Мусатова
-
- Могила В.Э. Борисова-Мусатова, фрагмент
-
- Могила Е.Э. Борисовой-Мусатовой
-
- Захоронение семьи Вульфов
В 1906 году Цветаевы вновь приезжают в Песочное. Марии Александровне было совсем плохо, и в июле она умирает. Хоронят ее в Москве, на Ваганьковском кладбище. Несмотря на это тяжелое происшествие, семья будет приезжать сюда еще много лет, тем более что в городе у них было еще одно пристанище.
В 1899 году, незадолго до смерти, дом в Тарусе купил отец Марии Александровны, Александр Данилович Мейн. Так он обеспечил жильем свою вторую жену, бывшую воспитательницу дочери, а потом экономку, швейцарку Сюзанну Эмлер. Она фактически стала бабушкой сестрам Цветаевым, однако настаивала, чтобы они называли ее тётей. А поскольку говорила по-русски с сильным акцентом, то произносила это слово как «Тьо». Так ее и стали называть. В 1903 году Тьо специально выстроила для семьи Цветаевых на своем участке отдельный дом. Здесь они гостили вплоть до ее кончины в 1919 году. Потом главный дом стал коммунальным жильем и был сильно перестроен, а цветаевский флигель передан другим хозяевам.
-
- Дом Тьо
-
- Дом Тьо, вид со двора
-
- Флигель Цветаевых
В 1932 году неподалеку от Воскресенской церкви покупает большой участок с домом старшая дочь И.В. Цветаева, танцовщица и хореограф Валерия (в замужестве Шевлягина). Она проживет здесь до своей смерти в 1966 году. Сюда к ней время от времени приезжала Анастасия Ивановна Цветаева. А в 1956 году, опасаясь потерять часть земли, Валерия Ивановна предлагает недавно вернувшейся из ссылки племяннице, дочери Марины Цветаевой Ариадне Сергеевне Эфрон, построить себе жильё на ее участке. Так на четверть века Таруса становится для Ариадны родным домом. Она поселяется здесь не одна, а вместе с близкой подругой по туруханской ссылке Адой Федерольф-Шкодиной. Вместе они построили маленький домик, вместе жили. Ариадна ушла первой, в июле 1973 года. Ада поставила на ее могиле большой памятник, написав на нем не только ее имя, но и имена Марины Цветаевой и Сергея Эфрона, «погибших в 1941 году» (так начертано на камне). Так, хотя бы на камне, воссоединилась эта семья… А в 1996 году рядом похоронили и саму Аду.
В 1975 году она продала их с Ариадной дом писателю Анатолию Салуцкому. Несколько десятилетий он просто использовал его как дачу. А в начале 2010-х годов, по его собственным словам, накрыл «саркофагом» – новым зданием, сохранив внутри ту обстановку, какая была при жизни Эфрон. Так это или не так, проверить сложно: дом не является музеем, и попадают туда немногие.
-
- Дом А.С. Эфрон, фото из Музея семьи Цветаевых
-
- Могилы Ариадны Эфрон и Ады Федерольф
-
- Могила Ариадны Эфрон, фрагмент
Вообще цветаевским местам в Тарусе не очень повезло. Деревянный дом в Песочном после революции был превращен в дом отдыха писателей и, в конце концов, в 1960-е годы разобран. В 1992 году, к столетию Марины Ивановны, «дом Тьо» был воссоздан в прежнем виде и в нем открыли Музей семьи Цветаевых. Флигель, сохранившийся почти без переделок, не так давно был тоже выкуплен у собственников и, по некоторым источникам, находится в процессе музеефикации. При этом оба дома внешне выглядят новоделами. В музее собрана типичная мебель тех времен и немногие артефакты, вроде будильника, принадлежавшего Ариадне Эфрон и Аде Федерольф. Каждая комната рассказывает об одной из ветвей семьи, в одной из них стоит макет дачи в Песочном. Экскурсоводы стараются, слушать их интересно. А во дворе стоит большой сарай с полупровалившейся крышей, и к нему почему-то тянет в первую очередь… Когда и кем он построен, мне выяснить не удалось.
-
- Гостиная, фрагмент экспозиции Музея семьи Цветаевых
-
- Кабинет А.Д. Мейна, фрагмент экспозиции Музея семьи Цветаевых
-
- Усадьба Тьо, сарай
Красивый дом врача Добровольского с колоннами и мезонином тоже уцелел. Он стоит на горе, в конце улицы Ленина (дом 29), но находится в далеко не лучшем состоянии. В Музее семьи Цветаевых есть информация еще об одном адресе – даче профессора английского языка Зои Михайловны Цветковой. С 30-х годов ее семья занимала полдома по адресу Пролетарская ул., 28. Здесь бывала и в 1937 году была арестована Анастасия Цветаева, сюда же в последний приезд в 1939 году заходила Марина. Сейчас здание находится в собственности потомков Цветковых. К сожалению, проходя мимо, я не знала его адреса…
Вот и получается, что едва ли не единственное место в Тарусе, сохранившееся таким, каким его видела Марина Цветаева – это берег Оки у хлыстовского кладбища, почти под домом Ариадны Эфрон, где стоит ставший легендарным валун с надписью: «ЗДЕСЬ ХОТЕЛА БЫ ЛЕЖАТЬ МАРИНА ЦВЕТАЕВА». Между прочим, и у него непростая история!
Камень с такой надписью впервые был установлен в 1962 году киевским студентом-филологом Семёном Островским, но буквально через неделю его убрали. Вот как пишет об этом Ариадна Эфрон: «Мальчишка совершенно нищий, в обтрёпанных штанцах, всё сделал сам, голыми руками, — на стипендию — да тут не в деньгах дело! Сумел убедить исполком, сумел от директора каменоломни получить глыбу и транспорт, нашёл каменотёсов — всё в течение недели, под проливным дождём, движимый единственным стремлением выполнить волю… И мне, дочери, пришлось бороться с ним и побороть его. Всё это ужасно. Трудно рассудку перебарывать душу, в этом всегда есть какая-то кривда. В данном случае — кривда вполне определённая. Что делать! Что поделаешь!». Ариадна Эфрон беспокоилась, что самовольная установка камня может помешать выходу в свет сборника стихов матери — «нерукотворный памятник поэту сейчас важнее»… Через несколько месяцев Семён Островский получил письмо от Ариадны Сергеевны, которая выражала сожаление о случившемся. А существующий камень установили в разгар перестройки, в 1988 году.
-
- Цветаевский камень
-
- Ока у Цветаевского камня
